Нехорошо быть человеку одному… Хорошо сказал Бог. Только я вот иногда думаю, что будь я один, только мне одному пришлось бы переживать приключения, и речь идёт не о совсем приятных приключениях. Потом я конечно вспоминаю, что мир накрыт алюминиевым тазиком, по которому стадо детей бьет столовыми ложками, и понимаю, что приключений не избежать никому. Безусловно, вдвоём все легче даётся, проживается, забывается, исправляется. А потом, спустя годы приключений, вы и не понимаете, как без них вообще можно жить, и может именно Бог таким образом достаёт нас из повседневной рутины, даёт пощечину нашей латентности. А может мы просто в дерьме, и таким образом успокаиваем себя, не даём себе сдаться? Почему бы и нет, если в итоге окажется, что это помогает… Мы – хомосапиенсы, любим аппелировать временем в ментальных рамках, придавая ему некую апокалиптичность. Мы любим утрировать осознанность, привязывая её к короткому времени не самого осознания, а лишь эмоции, вызванной тем или иным событием. “За последние годы (месяцы, недели, дни, часы) я осознал такую-то вещь (в действительности, обычную фигню, которая никак не повлияет на наши жизни) и это навсегда изменит мою жизнь (навсегда, особенно это слово вызывает сомнения)”… Нас меняют потрясения. Хорошие события лишь убеждают нас, что мы все делаем правильно, но если нужно кардинально изменить русло, нам нужны потрясения, штормы, катаклизмы, иногда просто нужно, чтобы корабль разбило о скалы. Временами они должны быть настолько сильными, чтобы выйти из рамок эмоциональных, и явиться нам физически. Настоящими штормами и стихийными бедствиями (в данном контексте речь идёт не только о природе, а обо всем, что от нас не зависит)…
О фото. Я выгляжу счастливым, потому-что в тот момент я был действительно счастлив. Осознавая, как много ещё нужно сделать, прожить, заработать, построить, создать, я задумался, что именно с ней это будет наиболее прекрасно. Конечно и наша семья может разрушится, не возьми мы у Бога мудрости, как этого не допустить. Но мы то постараемся взять. Есть ведь те, что не разрушились, и при этом не живут в ненависти друг ко другу десятилетиями.
